Группа KAZ Minerals – это шахты и обогатительные фабрики в Восточно-Казахстанской области, новые рудники Бозшаколь близ Экибастуза и Актогай близ Аягоза, медно-золоторудный рудник Бозымчак в Кыргызстане и недавно приобретенный проект Баимская на Чукотке России. Основная продукция Группы – медный концентрат, получаемый из сульфидной руды. Поэтому комплекс по переработке оксидной руды Актогайского ГОКа – особенное производство.
С «оксидного завода» выходит чистейшая катодная медь наивысшей пробы 99,99. 31-летний Меирбек Есиркегенов в ответе за весь процесс ее производства. На Актогай пришел в свое время мастером цеха жидкостной экстракции и электролиза, сегодня руководит участком по переработке оксидной руды KAZ Minerals Aktogay. Это при том что первый актогайский катод увидел свет всего четыре года назад, в декабре 2015-го. Молодой специалист и руководитель рассказал нам о своих жизни и службе, семье и перспективах.
О том, что было и что есть:
«В детстве хотел стать хирургом. Нравилась химия. В старших классах начал склоняться к техническим специальностям, тут и влияние отца сыграло роль. А сегодня, знаете, вдохновляет участие в создании чего-то: сначала «копаешь землю», затем делаешь из этого что-то ценное для рынка и ощущаешь себя маленькой частью механизма, который двигает миром.
До KAZ Minerals я работал в разных компаниях – маленьких и больших. Из опыта могу сказать, что в больших компаниях обычно большая бюрократия и относительно сложная организационная структура. С другой стороны, в крупных компаниях стиль управления и условия для сотрудников лучше. Ну и, конечно, система оплаты труда.
Сегодня у меня руководящая должность, я полностью ответственен за деятельность нашего завода. В подчинении больше двухсот сотрудников, в том числе команды производственников, механиков, службы электриков и КИПиА».
О сульфидном и оксидном производствах:
«Мне кажется, сравнивать будет неправильно. Концентрат – это дело обогатителей, а катодную медь производят металлурги. Могу лишь сказать, что общий результат – вот что важно. За последние лет пять мы, KAZ Minerals, стали лидером производства меди в Казахстане благодаря двум гигантам – Актогаю и Бозшаколю. Уверен, Актогай скоро разрастется до рудника глобального масштаба, куда будут приезжать специалисты со всего мира и перенимать опыт местных специалистов. При правильном планировании, думаю, потенциал у рудника огромный, возможно, в будущем мы будем получать из руды даже нанопорошки сверхчистой меди. При этом со штампом «Қазақстанда жасалған».
Если говорить о сульфидном производстве: было бы, наверное, здорово получить опыт управления производственным процессом сульфидной фабрики. Думаю, нет необходимости переучиваться на обогатителя. Вообще я считаю, что технологию можно понять и изучить – то же самое оборудование. А для руководящей должности важны, скорее, навыки коммуникации. Где бы ты ни работал, надо уметь создавать эффективную команду и управлять ей».
О четырех годах на «оксидке»:
«Я устроился в KAZ Minerals мастером завода жидкостной экстракции и электролиза. Вообще каждое месторождение уникально. Например, мы обобщенно говорим «оксидная руда», а ведь и она бывает разной. Где-то много железа, а где-то алюминия и кремния. На этом фоне даже неоптимальный метод полива выщелачивающими растворами может пагубно повлиять на выход меди. Бывает так, что при разработке проекта копируют некоторые технологические разделы после испытания в лаборатории, а это негативно влияет на производство уже в ходе эксплуатации месторождения.
Адаптироваться под существующие трудности с целью достижения показателей производства – нормально. За четыре года мы изменили методы полива и переработки межфазного отхода экстракции, добавили дополнительный узел чистки электролита, улучшили систему обогрева растворов, начали использовать дополнительные реагенты для снижения себестоимости продукции. Внедряются и другие проекты для улучшения условий труда. Но, я думаю, эти трудности помогли нам больше узнать об этой технологии, и мы с уверенностью планируем будущие производственные периоды, что, безусловно, сказывается на финансовых результатах компании».
О производственных сложностях:
«Сразу вспоминается запуск «второй экстракции» в феврале 2016 года: некоторые части трубопровода были заморожены, и нам требовалось размораживать их в -30 оС, а с сильными ветрами Актогая это все -45оС. Я тогда понял, что зима – не лучшее время года для запуска жидкостной экстракции. Но после этого через два месяца меня повысили».
О производственной гордости:
«Знаете, могу сказать, что быть частью команды, которая настроена построить рудник мирового уровня, – это гордость. Мне очень нравится стиль управления на Актогае: он не западный и не местный, что-то среднее. Работать в такой команде одно удовольствие».
О слабостях и сильных сторонах:
«Из своих слабых сторон могу отметить, что мне тяжело работать без 7-часового сна. Сильная сторона – ну, могу сказать, что у меня хорошие знания по теории металлургических процессов.Вообще, я три года работал в сфере черной металлургии на западе Казахстана и уже семь лет в цветной металлургии – точнее, в гидрометаллургии. Также учусь на PhD по металлургии. Хочу защитить докторскую диссертацию по гидрометаллургии меди».
О вахте и семье:
«Вахтовым методом я работаю уже шесть лет. Актогайская вахта – 21 день. Местный климат с летней жарой и зимними буранами лично для меня не страшен, нормально переношу. Книги, фильмы, спорт, еда, прогулки – все это на вахте есть. Единственное: без семьи на вахте трудно.
Женился я совсем недавно, буквально два месяца назад. Конечно, супруге не нравится, что уезжаю, все-таки только-только начали семейную жизнь. Мне кажется, на вахте легче работается, когда семью создал давно.
Что касается приоритетов «работа или дом», думаю, нужно уметь жить в балансе. Но если придется выбрать что-то одно, то, конечно, семья важнее».
Алмас Садыков
